С недавних пор в северной столице на народные сходы, посвященные всего одной теме - этнической преступности, детей приходит не меньше, чем взрослых.

Последний воскресный сход, посвященный убитой Маше Ефремовой, закончился смешным и неумелым детским погромом «Апраксина двора» - торгового комплекса, а по сути барахолки - легендарной вотчины мигрантов. Наверное, это самый крайний признак того, что ситуация не просто запущена - пружина предельно сжалась. Но бирюлевского социального взрыва пока не произошло - фрукты на севере вызревают поздно. Корреспондент «КП» попытался разобраться в этой истории и оценить зловещие «виды на урожай»...

«Тетя Наташа, мы отомстим!»

Только в Питере может быть такое ласковое, теплое солнце и такой колючий арктический ветер. Режет как бритвой, треплет бирюзовую куртку моей собеседницы, полощет черный шерстяной платок. Я с ужасом думаю, что еще десять дней назад эта женщина была очень красивой, но горе и слезы буквально стерли ее лицо. Остались только глаза дочки Маши - я видел сотни ее фотографий в Сети. Маша обожала фоткаться. Мы стоим на ступеньках Купчинского архитектурно-художественного лицея, говорим, и нас обоих при этом трясет от какого-то замогильного холода. Маша не проучилась в этом лицее и дня, и сегодня ее мама привезла в канцелярию справку о смерти.

- Машка во сне умерла, тихо. Я утром заметила, что она заспалась. Сначала постучала в дверь, потом дверь чуть приоткрыла, руку просунула под одеяло, а ножки холодные. Перевернула - губки синие. «Скорая» приехала, потом полиция. Чуть ли не десять человек, начальник РОВД, еще какие-то чины... Хотите, к Маше на кладбище съездим?

Красненькое кладбище - одно из самых старых в Питере, и здесь почему-то тепло. Мы идем по бесконечной аллее, обрываем шипы с роз. У меня - белые, у Натальи - красные, а еще сухарики и «Полюстровское» ситро - «Маша любит». О дочери Наталья говорит в настоящем времени, защитные механизмы психики работают неосознанно. Рассказывает мне, что у нее самая мирная профессия, она почти 20 лет занимается флористикой. И Маша ей помогает, составляет безумные букеты, которые против всех правил, но люди их почему-то покупают. И что Маша хотела быть вулканологом, и читала книжки по геологии, и еще рисовала аниме... Наталья машет какому-то надгробию - здоровается с подругой:

- У меня все здесь лежат, я же коренная петербурженка. У меня прадед еще на Путиловском заводе работал, а дед и отец уже на Кировском. Блокаду пережили, воевали все - а потом в мой город приезжают люди, без приглашения, и нас убивают. Как это? Что это?

Я отвечаю Наталье честно, по-другому невозможно говорить с родственниками убитых детей, но написать здесь этого не могу. На похоронах Маши было почти полсотни детей, и это не всех еще из школы отпустили. И к матери подходили мальчишки и говорили: «Тетя Наташа, мы отомстим!»

- Я им сказала: «Нет! Все должно быть по закону», и я пойду по этому пути до конца ради других детей!

- Мне говорили, что детям-свидетелям угрожали... Это правда?

- Правда... Запугивали и обещали отомстить, Машкины же друзья и помогли поймать убийцу!

«Памятник усопшей толерантности»

Машу избили в Калининском районе, это северная окраина Питера. Будущее гетто. Овощебазы, авторынки, гигантская промзона «Парнас». Стоит съехать с нарядных центральных проспектов - начинаются обшарпанные панельки, уже просящиеся на снос или реконструкцию. Визуально всех местных, включая детей и пенсионеров, и молодых приезжих мужчин здесь уже поровну. Местные женщины по вечерам ходят, держа все покупки и сумочки в левой руке. В правой все что угодно: ножик, газовый баллончик, гирька, кран от гидранта - или просто пустой судорожно сжатый женский кулачок. Рвут сумки, выслеживая от метро или магазина. Здоровые русские мужики, прилично одетые, на вид не пьянь, ковыряются в мусорных контейнерах. Один, второй, третий, десятый... Явление какое-то. Спрашиваю у «мусорщиков» дорогу и пытаюсь поговорить. У всех рабочие специальности - токари, электромонтажники, ИТР - с известнейших питерских заводов. Последний собеседник ковыряет хорошим мультитулом скелет лампового телевизора. Растолковывает мне, как недоразвитому:

- А куда я пойду работать? Везде мигранты, зарплаты из-за них такие, что я на металле больше заработаю. Зато сам себе хозяин.

Чую все равно, что не радует мужика такая «самостоятельность». И работу бы мог найти, конечно, но есть такое явление, описанное и изученное, - социальная опустошенность. Вот она передо мной в чистом виде. Зато дети у таких отцов растут - огонь! Подтверждая теорию о единстве и борьбе противоположностей. В километре от скверика, где убивали Машу, на обочине стоит уже чуть пыльная «шестерка»-баклажан. Номера выломаны, форточка разбита. На заднем стекле черной краской из баллона написано ЗВЕРЬ. Местные хлопцы, если они русские, как один в новой униформе националистов - кроссовки «нью беланс», зауженные джинсы или спортштаны и куртки с капюшоном типа аляски. Говорят мне, что узбек какой-то с первой зарплаты купил эту «шестерку» за 500 долларов, гарцевал по району, девок цеплял, бычил. Его три дня назад ночью загнали, прижали, дали по шее и номера выломали - чтобы пешком ходил.

- Но пешком он не скоро пойдет... - Парни ржут.

Такие же худые, но резкие мальчишки тусуются у скверика на улице Софьи Ковалевской, дом 6. Знаю, что они здесь не случайно. В магазинчике, к которому примыкает сквер, работает девушка Ирина, ключевая и совершеннолетняя свидетельница по делу об избиении Маши Ефремовой. Ее тоже обещали избить, а ларек сжечь. Родственники предполагаемого убийцы «помогали» правосудию, наведываясь к свидетельнице регулярно, пока неравнодушные питерцы не организовали для Ирины что-то вроде охраны. Возглавляет этих общественников Тимур Исаев, татарин и мусульманин. Коренной питерец. Сам себя называет «русским националистом». Совокупность этих фактов рвет шаблон напрочь. Хотя, по словам Тимура, все получается ровно:

- Мои предки сотни лет ковали для русских богатырей мечи и сабли на Урале. У нас общее духовное и культурное пространство с русскими, и я буду его защищать.

Как и почему у татар получился уже ощутимый раскол с единоверцами из Средней Азии и с Северного Кавказа, Тимур не рассказывает. Но догадаться можно. Татары не ставят питерских школьников на колени, «унижая по национальному признаку», не стреляют в центре Питера и не бьют русских девочек до диагноза «гематома мозга». А если такое и произойдет, татары не отмазывают своих, а осуждают.

Питерский мулла Танай-хазрат Чолпанов: «Раньше резали баранов на Курбан-байрам, чтобы накормить бедняков, а теперь - чтобы показать свое превосходство». Фото: Тимур ХАНОВ («КП» - Санкт-Петербург»).

«Он ненавидит русских»

Страничка Машки Ефремовой ВКонтакте пока доступна. Лишь со стены пришлось убрать тысячи гневных, зверских, разжигающих посланий и проклятий убийце. А так обычная страничка обычной девочки - котики, картинки-демотиваторы, музыка каких-то совершенно тинейджерских групп. Но два последних сообщения оказались исполнены тайного смысла, если читать их из будущего, в котором Маши уже нет:

«31 августа: «Держа в себе все, умирая...» и 13 сентября: «Ура! Выписывают!» Первого сентября Маша поехала в гости к своей самой близкой подруге. И, как заметила ее мать Наталья: «В нашем детстве никто бы не обратил на это внимания - полчаса на метро. День. Но город у нас стал совсем другим». По словам Игоря, одного из свидетелей и друзей Маши, они втроем сидели в скверике на невысоком заборчике, болтали, пока к ним не подошел молодой человек кавказской наружности:

- Он сказал нам: «Чего здесь сидите?» Маша ответила: «Хотим и сидим!» Тогда он сказал: «Это не ваша страна!»

- Так и сказал?

- Так и сказал: «Не ваша страна». Но Маша сказал ему: «Нет, это не твоя страна, сам езжай к себе на родину». Он сразу же бросился на Машу, ударил ее подругу, меня в челюсть. Прижал Машу к стене магазина, ударил ее несколько раз под коленку, потом душил за шею, а потом три раза ударил ее в висок. Не случайно, он замахивался и бил. И сразу же убежал. А Маша встала, села на заборчик, потом сказала: «Держите меня» - и упала. К нам подбежал какой-то таксист, и мы поехали в больницу.

Из больницы телефонограммой сообщили в полицию о травме ребенка. Но, по официальной версии, уроженец Дагестана, 15 лет, несовершеннолетний, был задержан только 11 сентября за кражу конфет и отправлен в центр временного пребывания подростков-правонарушителей. Близких родственников у него в Петербурге не было, только дядя, к которому он приехал, якобы чтобы поступить на учебу в лицей. Но на самом деле Магомед находился на свободе, он несколько раз обращался к Машиной подруге и к 12-летнему мальчишке - моему собеседнику, хотел встретиться, по его словам, «чтобы извиниться». Но 20 сентября, ровно через неделю после выхода из больницы, Маша умерла. Полиция заставила свидетелей назначить Магомеду встречу возле метро. Там он был задержан и отправлен в СИЗО - было возбуждено дело по статье «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего». Дядя Магомеда начал «работать со свидетелями». Родители Игоря обратились в полицию с жалобой на угрозы и спустя неделю получили официальный отказ в возбуждении уголовного дела. Почему - полиция комментировать отказалась. По схеме: «Дело передано в Следственный комитет». Следственный комитет: «Дело касается несовершеннолетних, мы такое не комментируем». Аппарат детского омбудсмена Петербурга: «Мы не можем ничего сказать, идет следствие в отношении детей, но поведение, реакция... э-э-э, Магомеда вызывает вопросы».

Единственное, свидетель, 12-летний мальчишка, на вопрос «Как ты думаешь, почему Магомед так поступил?» ответил прямо и убежденно: «Он ненавидит русских». Это оказался чистый, сухой остаток всей трагической истории.

После смерти Маши Ефремовой сотни молодых питерцев пришли с националистическими лозунгами к «Апраксину двору», где торгуют (а часто прямо там и живут) мигранты. Всмотритесь - большинство в этой колонне - несовершеннолетние! Фото: РИА Новости

ПУСТОТУ ЗАПОЛНЯЕТ САТАНА

Вопреки ожиданиям об этой истории в представительстве Республики Дагестан в Санкт-Петербурге узнали от журналиста «КП». Судя по тому, что у обвиняемого нет платного адвоката, о каком-то «давлении диаспор на следствие» говорить пока не приходится. Дядя Арслан, к которому приехал племянник, быстро потерял весь свой гонор, как только дело получило огласку в прессе и поддержку общественности. Из съемной квартиры он, по сути, бежал ночью. Как рассказал консьерж: «Оставив там такой свинарник, что хозяева сразу начали делать ремонт». Чем занимался в Петербурге гостеприимный дядя, можно только догадываться. По словам соседей, «больше всего людей в подъезд ходило именно в эту квартиру, без остановки, взад-вперед». Люди считают, что там торговали наркотиками.

Сейчас следствие еще раз проверяет заключения патологоанатомов, но, по словам близких, если бы были какие-то сомнения в первоначальном диагнозе, тело девочки запретили бы кремировать. Хотя чиновник из Комитета по здравоохранению не­официально сообщил, что на данный момент по бумагам видно, что девочку выписали после всех необходимых осмотров и томографии мозга на амбулаторное лечение. Как говорят врачи, смерть девочки - очередное доказательство их печального профессионального наблюдения: «Мы точно знаем, что ничего о себе не знаем». Но те, кто собрался в минувшее воскресенье в питерском Гайд-парке на Марсовом поле на сход памяти Маши Ефремовой, знали точно, кто виноват. Тот, кто бил Машу в висок. Подло отрицать этот факт. Я очень удивился, когда чуть в стороне от, мягко говоря, разгневанной толпы очень молодых людей и постоянных нервных пробежек омоновцев с дубинками вдруг обнаружил на лавочке муллу в полном облачении.

- Я пришел не выступать на митинге, - сказал мне Танай-хазрат Чолпанов. - Я пришел поговорить с матерью убитой девочки, утешить ее.

- Скажите, что же делать? Убийства идут одно за другим. Мусульмане убивают русских, православных. Часто без причины. Русские в ответ звереют. И я уверен, что вот этот Магомед, избивший Машу, считал себя настоящим правоверным мусульманином. При этом Коран, без разночтений, осуждает убийства. Что делать?

- Я прекрасно понял, о чем вы говорите. Это как с Курбаном, с праздником. Когда-то баранов резали, чтобы накормить бедных, совершить доброе дело, а не продемонстрировать свое превосходство, кровожадность, напугать - как сейчас. Мы живем в мире духовной пустоты, где человек совершает все обряды, не притрагивается к спиртному, живет по шариату. И считает, что этого достаточно. Но пустота в нем остается, и рано или поздно ее заполняет Сатана или шайтан.

Если принять на веру постулат о единстве Бога, мулла в разговоре с православным корреспондентом «КП» пророчествовал. Спустя час после официального окончания схода толпа подростков - школьников и лицеистов - попыталась взять штурмом пресловутую Апрашку, против которой уже лет 20 бессильны городские власти. В центральную подворотню барахолки полетели дымовые шашки и камни. В ответ из темноты загремели выстрелы из травматического оружия. Полиция сработала в штатном режиме - задержала почти 70 несовершеннолетних (!) «погромщиков». Среди стрелявших, как обычно, задержанных нет...

КОМПЕТЕНТНО

Евгения Семенова, пресс-секретарь Комитета здравоохранения Санкт-Петербурга:

«Диагноз был тяжелый...»

- Девочку выписали из больницы, а через неделю она умерла, судя по заключению о смерти, умерла от последствий черепно-мозговой травмы, от которой лечилась. Как так могло получиться?

- Заключение по поводу анатомической экспертизы и вообще вся история болезни этой девочки были изъяты правоохранительными органами после ее смерти. Насколько я знаю, девочка не была досрочно выписана из больницы. Когда она выписывалась, у нее были все необходимые осмотры и обследования, которые нужны при ее диагнозе. Далее, при выписке после таких диагнозов есть достаточно четкий алгоритм действий: амбулаторный учет, наблюдение невролога по месту жительства и необходимая лекарственная терапия. Например, через месяц она должна была сделать МРТ (магнитно-резонансную томографию) и ЭЭГ (электроэнцефалограмму) головного мозга. На приеме у невролога ребенок был - я это выяснила. Но жалоб со стороны девочки на самочувствие не было. Диагноз у девочки был очень тяжелый - «ушиб головного мозга», но сказать, что врачи сделали что-то не так, я не могу.

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

Передел песочницы

Можно не сомневаться - Питер уже преодолел свой миграционный порог в 20%, за которым, по мнению этнологов, начинается «война за жизненное пространство». Умные люди предсказывали этот процесс. Почти три года назад один из самых интересных современных политологов и философов Егор Холмогоров высказал совершенно пророческую мысль: «Острейшая проблема, связанная с миграцией, состоит в том, что она вызывает давление на социальную инфраструктуру даже тогда, когда она не сопровождается никакой криминальной активностью. Проблема миграции - это не только проблема нападений в подворотне, это проблема скамеек в парке, очередей в магазинах и контингента в школах». Детям чаще взрослых приходится делить скамейки и песочницы. У детей нет тормозов и почти нет моральных авторитетов, есть только инстинкты и двухцветный мир со своими и чужими. При этом чужим явно нравится их роль. Начинать расплетать и разруливать конфликт нужно именно с них. Но признать это вслух мы, взрослые, просто боимся. Когда признаем, появится надежда, что придумаем какой-то разумный выход. Мы же не дети, правда?

Александр ПОНОМАРЕВ