Его обманули… рассказик
от Natali | в категории Житейское, Зверушки разные | 01-09-2010
0
Они дружили давно, не потому, что больше было не с кем дружить. А потому что они были вместе, как одно целое, они понимали друг, друга.
Они любили друг друга, они просто обожали друг друга.
И когда ее с родителями не было дома, он приходил в их двор, ложился на лужайку и ждал, всегда ждал, потому что она всегда приходила, и бежала к нему радостно, и встреча их всегда была, настолько бурной, что появлявшиеся рядом родители порой сами удивлялись.
Ну что может быть общего у маленькой девочки и уже взрослого, да ему исполнилось, как и ей уже пять лет, серьезного, всегда хмурого лохматого пса.
А им было интересно и никогда не скучно, они без слов могли понимать друг друга, кто-то говорил, что между ними есть какая-то связь.
А никакой связи не было, просто они очень сильно любили друг друга.
И всегда старались порадовать, ну хоть чем ни будь.
Она приносила ему в маленьком, зажатом кулачке: или крошки хлеба, или косточку от вишни, она не знала, что собаки любят другие косточки, но он не мог ее обидеть и всегда с усердием принимался грызть, обсасывать эту косточку, стараясь делать это, осторожно, боясь случайно проглотить ее, и делал вид, ну будто на свете не было ничего вкусней и лакомей этого маленького подарка.
А он приносил в зубах зажатую, только пойманную им бабочку, за которой бегал все утро.
Или красивый цветок, до которого она как не тянулась не могла достать.
Конечно, было на свете много всяких вкусностей, но ведь это она принесла ему, он всегда был рад, прыгал, как щенок, кружился возле нее, радостно взвизгивал.
Они вместе ходили, не ходили, бегали на море, купались в соленой воде, ныряли и кувыркались в песке.
Она умела даже как он отряхиваться, выйдя из воды так по-собачьи БРРР, и брызги с волос и ее маленького тельца летели в разные стороны.
А когда шел дождь они, то сидели в беседке и слушали, как разговаривают капельки, на лужах.
То бегали по этим лужам, смеясь и прыгая по ним, так что брызги летели во всех в прохожих, которые удивленно поворачивались, с желание
отругать непослушных, шаловливых детей.
Но когда видели эту картину, как большой лохматый пес и маленькая девочка прыгают и ловят брызги, весело, заливисто хохоча, у них все желание пропадало ругать кого-то.
И они шли дальше, оборачиваясь и улыбаясь.
Да это все было, не так давно, что же случилось, его видимо обманули, потому что слово такое смерть не может быть рядом с его девочкой, такой задорной, всегда шумной и веселой.
Его просто все обманули, хотя никто вслух и не говорил это, но он чувствовал, как все виновато отворачиваются и обходят его стороной, видя, как он ее ждет и постоянно путается у всех под ногами.
Но никто его не гнал, не ругал, спотыкаясь об него, а даже как то виновато отворачивался и старался не смотреть в эти умные, влажные собачьи глаза, которые все всегда понимали, их невозможно было обмануть.
А в ее доме стояла какая-то странная тишина, нет, не плачь и слезы, какая -то странная и непонятная, люди заходили и выходили тихонько всхлипывая.
А потом его увели и закрыли на долго, а он метался, рвался, он не мог сидеть спокойно, его собачье сердце знало, что случилось, неотвратимое горе, оно было везде, в воздухе, в запахе цветов, в голосах птиц.
Оно настигало везде и он не мог не слышать, не понимать, что больше он ее не увидит, не подбежит она, не уткнется в его мохнатую морду, не будет ему рассказывать о своих куклах, которые не правильно себя вели или о других всяких девчачьих новостях, даже самых, при самых важных секретах, которые никому и никогда не расскажешь, он знал все.
Он всегда смотрел и молчал, а она взахлеб рассказывала ему обо всем, что случилось, чего она хотела бы, он слушал, понимал и всегда одобрял конечно ее и только ее, свою маленькую девочку-подружку.
А сегодня он понял, что-то случилось.
Это люди придумали такое слово парок, он не знал, что оно значит,
но понимал, что это касается ее и видимо, он этот порок сделал, что-то плохое с его девочкой.
Да если бы он мог, он порвал бы его зубами, так как никогда никого не рвал, он искусал бы его, но он не знал этого и не мог ничего сделать.
Ему сразу вспомнилось, как они вместе бегали,
ведь они почти всегда бегали, говорят: будто дети забывают ходить, если научились бегать, ведь в них было столько жизни. А вокруг столько всего интересного и это все нужно было увидеть, догнать, поймать, потрогать, погладить, облизать, понюхать или попробовать на вкус.
А в морскую пучину не смотря на погоду, они всегда вместе бросались, под самые высокие волны.
Он конечно мог бы и не бросаться, но ведь ей это нравилось, а он должен быть рядом, а за чью шею она будет держаться, своими маленькими ручонками, если вдруг испугается или когда волна собьет ее с ног.
Он должен быть всегда рядом.
А сегодня какая то непонятная тоска и печаль поселилась у него внутри, он чувствовал, что случилось что-то большое и нехорошее.
Но не мог понять что.
Ее не было видно, а ее мама сидела неподвижно на ступеньках, смотрела куда-то грустными безразличными глазами, когда кто-то подходил, она не отвечала, просто сидела и не шевелилась, она не плакала, она просто была и не была.
А когда подошел к ней он, уже давно поняв, что что-то произошло.
Вздохнув, лизнул ее руку, неподвижно висевшую с колен, и положил свою морду ей на ноги, она вдруг очнулась, положила руку на его голову, и сначала тихонько заплакала, а потом все сильнее и сильнее.
Она обхватила его шею, уткнулась в его мохнатую шерсть, плакала и вздрагивала, как будто все это время только и ждала, чтобы он подошел к ней.